Мне всех, всех мне!..

---

Френды, а френды, а подскажите, как затегать пост для ЗВ обзоров. Или как вариант - куда его засунуть для большего количества прочитавших? Хочется пообсуждать не только в узком кругу...

---

По Восьмому эпизоду..

У меня внезапно от Восьмерки ощущение,, как если бы ЧКА принудительно вписали в канон Толкиена..
Дичайший ООС персонажей, дабы развернуть их в нужную аффтару позицию..
Но главное: оно же и сюжетно и стилистически - сплошная полемика с предыдущими частями.Причем иногда она настолько НАД текстом и НАД миром... Особенно когда Кайло ведет себя как фанбойчик Вейдера, а Рэй - как фанбойчик Люка..Так, будто оба ОТ посмотрели по десятку раз...
Зато у юных фонатов сразу "звезды в глазах".."Лукас был неправ"... бля..

---

Немножко о восьмом...

Короче, чуда не случилось, надежду на фичу вместо бага не оправдались, ружжо на стене оказалось не ружжом.. Я еще много буду про это писать, но пока некогда, да и спойлерить нехорошо, так что просто цитата-не спойлер с форума экслера..
... понял что мне не понравилось в этом фильме и в новой трилогии. Конфликт между Ля Резистенс и НЬю Уорлд Ордер идет как бы в отрыве от всей остальной голактиге, ну деруться косплееры где-то в лесу или на промзоне, миру до этого дела нет. Люди/нелюди ходят на работу, отдыхают, плодяться, мутят мутки, стерегут святыни джидаев и им совершенно наплевать на этих Томов и Джерей.(с) не мое
вот оно про это..

---

В ожидании восьмого эпизода..

На расширенную вселенную ЗВ я забила еще лет десять назад, в попытках осилить "Темный прилив". Аффтары исписались, и погнали жесть ради жести, классический закат космооперы, когда ее даже не жалко, потому что уже совершенно не вяжется с тем, с чего все начиналось.
Седьмой эпизод на меня произвел честное впечатление вывести ЗВ из шаблона, и вернуть к духу оригинальной трилогии, с одновременным переосмыслением - потому что все меняется, и ДДг тоже..
Это было правильно.
Но трейлеры восьмого эпизода производят нехорошее впечатление лажи. Дисней лажает там, где нельзя, где было самое сердце ОТ.
И вот тут мне как-то совсем нехорошо.
Куда податься старому канонисту?

---

Милота от команды ЗВ...

---

Я баклан. Чем и горжусь.

Иногда совсем баклан и не горжусь.. Благополучно началась новая ЗФБ где я совсем рыбодебил а я еще за предыдущую не отчиталась.
Итак, четыре команды, в двух пробулькала под корягой..
В наличии два крафта и одно миди..
Для команды Сейлор Мун бисерное колье. Ужснх две недели возни, и все равно что-то не то

14.02.2015 в 21:41

Пишет  WTF Sailor Moon 2015:

WTF Sailor Moon 2015. Челлендж + список
Название: Moon Cosmic Power
Автор: Raiven_Konnol, обработка фото: luna-kitty
Форма: хендмейд (бисероплетение)
Пейринг/Персонажи: брошь Сейлор Мун
Категория: джен
Количество: 3 фото
Рейтинг: G

Открыть все MORE

Для команды феанорингов как-бы ожерелье. Вышитый кулон и плетеная цепочка, предполагалось что-то игровое. Теперь надо найти феаноринга, которому я это подарю.
Вообще, у нас в команде было много крафта, феаноринги мы или погулять вышли?

13.02.2015 в 23:51

Пишет  WTF House of Feanor 2015:

WTF House of Feanor 2015: челлендж, часть 1

Название: Звезда
Автор: Raiven_Konnol, обработка - Gwailome
Форма: крафт
Категория: джен
Рейтинг: G

Ну и.. и часовню тоже я.. В смысле - этого МС, и достижение разблокировано - у меня в треде поругались. Исключительно о литературе, чо..

19.02.2015 в 23:54

Пишет  WTF House of Feanor 2015:

WTF House of Feanor 2015 - R – NC-21 - миди 2

Название: Неисповедимы пути
Автор: Raiven_Konnol, бета - Morane
Размер: миди, 6031 слово
Пейринг/Персонажи: Маглор, Маэдрос, Финрод, Берен/Лютиэн, Келегорм, Карантир, Улфанг, упоминается Тингол
Категория: джен
Жанр: приключения, драма, AU
Рейтинг: R
Предупреждение: насилие, смерть персонажа
Краткое содержание: Маглор оказывается в Нарготронде, когда туда приходит Берен
Примечание и самую капельку спойлер от автора: Могут ли феаноринги отказаться от своей Клятвы и от Сильмарилла? Есть такое мнение, что даже должны. Но мы-то знаем, что в Арде отказаться от клятвы — само по себе преступление. Казалось бы — положение безвыходное, но Эру — всемогущ и большой затейник. Кто имеет хоть каплю веры в Него — подвинет и эту гору.
Размещение: без ограничений

Иногда так и хочется сказать, что жизнь не учит ничему. Будь старшенький на этом дурацком совете, все точно сложилось бы не так погано. Как и раньше, Маэдрос был лучшим вождем, предводителем, командиром… Был старшим.
По крайней мере, он удержал свою крепость. Да что там, он хотя бы не был на охоте, когда начался штурм.
На самом деле, конечно, конный отряд Маглора выдвигался на разведку. Черная крепость периодически стряхивала излишки злобной силы, прощупывая оборону нолдор: попадались и разведчики орков, и просто особо глупые-злобные, сунувшиеся наудачу. Но в этот раз разведчикам досталась лишь приятная прогулка, непуганое зверье и тихий вечер в походном лагере в предгорьях: огромные звезды над головой, тишина вокруг и заманчивый сладковатый аромат оленины, жареной на углях.
От этого запаха потом еще долго будет тошнить.
Их лагерь оказался удачно расположен ближе к хребту и повыше уровня горных проходов, потому, когда по равнине с северо-востока докатилась огненная река и хлынула меж скалами — до них дошла только волна раскаленного воздуха. Лица опалило сухим жаром, поддоспешники моментально взмокли от пота под разогретыми доспехами.
Когда огонь схлынул, вокруг них осталась подвявшая, но зелень, а внизу уже было черно от напрочь выгоревшего кустарника, и только кое-где догорали остовы редких деревьев. И вот тогда по еще горячим камням, через еще кружившийся в воздухе пепел пошли орки — темная безбрежная река, затопившая предгорья и проходы в горах. Разведчикам и здесь повезло – возвышение скрыло их от вражьих глаз, а они видели все – но это было по-настоящему мучительно: видеть и не иметь возможности сделать хоть что-то в помощь оставшимся за горным хребтом, в малых крепостях, караулящих эти проходы... И в Эстоладе.
Мысль просто врубиться на скаку в эту железную реку и убивать, пока сил хватит, была соблазнительной — но совершенно нелепой. В этом смысле явление Червя оказалось в чем-то даже вовремя. Он-то, в отличие от орков, никуда не торопился и не сильно озаботился дополнительной охраной собственной туши. Его малое сопровождение сняли разом. Но следом расстановка сил переменилась в мгновение ока — «туша» могла и сама о себе позаботиться. Подойти близко и поднять на копья мешал огонь, брошенные копья не пробивали твердую чешую на боках и спине. А дракону, казалось, даже нравится суета вокруг себя любимого — с нападающими он разделывался не спеша, как бы даже красуясь. И потом, когда атака разбилась, преследовал уходящих почти вальяжно — никуда, мол, не уйдете, не спрячетесь, сожгу все равно.
Сжег бы — да спасли горы, родные, изученные до последнего камешка. На крутой каменистой осыпи всадники удержались привычно, даже вырвались вперед, а дракон поторопился, съехал почти на хвосте — и внизу встретил пузом большие, острые камни. Теперь дракон ревел, будто от боли, и плевался огнём ещё более яростно, но куда менее точно. Удалось даже добавить отточенной стали все в то же пузо, пока тварь, воя, отплевываясь и орошая землю черной кровью, отползала к своим. Хотелось бы надеяться, что там она и сдохнет, но с добрыми надеждами как-то не складывалось. Кавардак с драконом они устроили заметный, и в стане врага ими заинтересовались всерьез — пришлось просто бежать. Обожженных лошадей добили — и это получилось более милосердно, чем с тяжело обожженными эльдар. Те сначала кричали на плащах и самодельных носилках, потом стонали, потом попросту затихали... Их уговаривали — держитесь, еще немного… Но тропы к крепостям оказались перекрыты, как и к Эстоладу. Некоторые умерли уже в Аглоне — целители не справились с последствиями ожогов. Но те, кто выжил, успели даже поправиться, пока опять не пришлось бежать — Аглон в осаде продержался немного дольше.

Что Эстолад пал, а Химринг выстоял, узнали уже в Нарготронде. Можно было выдохнуть, впервые за долгое время выдохнуть эту ледышку из груди, потому что Маэдрос жив и держит свою крепость. Через кипящее безумие войны письма проходят так редко, но тем более они ценны.
«…Кано, часть твоего гарнизона в Химринге, мирных вывели почти всех, дракон на штурме не показывался…»
«…Уже польза — не зря гоняли. Или он нас гонял. Но в любом случае — не зря. Нам выдвигаться к Химрингу?..»
«Сейчас для военного похода слишком опасно, ждите. Займитесь делом — в Дортонионе тоже орки. Позаботься о братьях…»
«…будто они маленькие…»
Позаботился, как же... Дурацкий совет, дурацкий смертный — все пошло не так.

Не то чтобы не получилось совсем ничего. Куруфин и Келегорм под ледяным взглядом старшего брата изъяснялись настолько вежливо и спокойно, насколько вообще умели, и к оружию не тянулись, хотя мало кто бы не понял, как им сейчас хочется сомкнуть ладони на рукоятях мечей, видя их руки, неприкаянно теребящие края одежды. А потом и сам Маглор очень старательно и рассудительно обосновал, почему сейчас не надо ничего делать, никуда ходить, а нужно успокоиться, подумать, посоветоваться — например, с другими правителями и военачальниками нолдор, написать им, послать гонцов. С ним соглашались — с каким-то даже явным облегчением, ведь вежливо высказанные или нет — угрозы феанорингов напугали народ Нарготронда. Никому не хотелось никуда идти, а тут по форме даже и не отказ, но…
Только смертный все темнел лицом и отводил взгляд. Не стыдливо, не испугано, а так — будто не хотел, чтобы слишком многое в этом взгляде прочли.
И Финрод снял корону, посмотрел на нее недоуменно, как на что-то, совершенно здесь неуместное, только выбросить. Не бросил — отдал Ородрету.
— Возьми.
— Надолго? — средний Арафинвион смотрел с явным отчаяньем, ему очень хотелось бы, чтобы у брата просто лоб под короной зачесался, но видно же — другое.
— Пока я не вернусь… наверное, — тихо. И дальше вроде и голоса не повышая, но уже так, что услышали все. — Я иду. Кто со мной?

С Королем пошло десятеро. Странно и дико — всего-то. И город они покидали так, словно не хотели лишних взглядов и слов — дождливой осенней ночью. Удивились ли, когда уже на рубежах их догнал еще один воин, снаряженный по-походному? Да пожалуй, что.
— Я иду с вами, — да, Арато, да, вот так вот — ставлю перед фактом.
— Братья то знают? — на столь ошеломляющее решение надо же что-то ответить. Но едва ли не впервые прославленного книжника и менестреля подводят слова — других не находится.
— Узнают. Потом.
Забавно. Артафиндэ смотрит так, будто разрывается меж желанием приветственно обнять кузена и столь же желанным — развернуть и отправить обратно к городу. У его десятки взгляды одинаковые — недоверчивые, колючие, почти враждебные. А вот человек глядит так спокойно-вопросительно, внимательно, оценивающе. А не обнаглел ли ты окончательно, юнец? Ну, вот на тебе тогда.
— Да, смертный, как там тебя… — оскорбление, намеренное и явное — эльфы ничего не забывают и в именах не путаются. — Ты только не подумай, что я иду помогать тебе. У тебя своя Клятва — у меня своя. Ты решил довериться своей Судьбе — что же, мне это тоже подходит, посмотрим, чья Судьба… — «судьбее» — едва не ляпнул, да что ж такое — так и тянет свести все высокие речи к почти приятельской шутке. — Чья Судьба куда и к чему приведет.
Претензия на Камень высказана почти прямым текстом. Что Маглор ожидал, высказав ее — он и сам не понял. То ли просто уязвить нахала, то ли что соперник сорвется, наговорит гадостей, а то и полезет в драку — и тогда его можно будет просто убить и развязать хотя бы этот узел на силках клятв и обещаний. Но смертный только вот так же спокойно кивнул.
— Принято.
Надо же! Ну прости, Арато, не ожидал, что юнец у тебя в отряде не довеском — а с правом решающего голоса, но теперь уже не отвертишься, и у тебя еще один спутник. Да, вот теперь давай обнимемся, и я тоже рад возможности сходить убиться в твоей компании.

Что не довеском — было заметно и так. Смертный держался наравне с эльдар и в переходах, и в ночных караулах. А кое в чем — например, умении скрытно передвигаться по лесу — и превосходил, хоть это и казалось невероятным. Не то чтобы для Маглора это что-то меняло…
Единственное — человек не охотился. И от мяса отказывался. А вот найти рыбу и споро и успешно порыбачить мог на любой воде чуть больше лужи. Естественно, в конце концов у него поинтересовались… Вернее, когда десятке надоело демонстративно игнорировать причину похода — подначили уже почти приятельски: а не сложновато ли без мяса в лесу было?
— Может, и сложно, так и что? Я когда один остался… — на мгновение ему перехватило горло спазмом, но когда заговорил — горечи в голосе уже не было, вспоминалось другое. — Звери и птицы помогали мне. Они разговаривали со мной. Да, эдайн не умеют понимать кэлвар, но зверюшки-то об этом не знали. Они стали моими друзьями. А друзей не едят, даже когда очень тяжело.
— А рыба? — поинтересовался все же кто-то.
— А рыба же не разговаривает, — и потупился смущенно, будто опасаясь, что его засмеют за слишком человеческий подход. Но сразу поднял взгляд, смотрел уже весело — а давайте...
— Вот было дело, на рыбалку нас вышло трое: я, медведь и отряд орков…
Дружный смех сопровождал байку о том, как количество участников рыбалки убавилось на один — один отряд.

В ночные караулы распределяли по двое. Маглор всякий раз испытывал весьма противоречивые чувства, оказываясь в карауле с Финродом. Радовался — потому что гори вся эта история пламенем Ангбанда — но они все еще друзья, и им есть о чем поговорить и помолчать вместе. Но и опасался — вопросов, на которые у него не было ответов. Но Финрод не спрашивал, пока Маглор сам не сорвался — неожиданно для себя и на полной ерунде — не получилось с первой искры разжечь костер из изрядно отсыревших под дождем веток. А вот у Майтимо это получалось всегда — что феаноринг и высказал с несколько излишним для такой мелочи пылом.
— Что-то не так, Кано? – Финрод и удивился, и встревожился.
— Все не так, – досадливо. — У Майтимо этот костерок горел бы уже вовсю. У него вообще получается лучше, он и этого похода не допустил бы. А я…
— А ты не Майтимо — и это правильно. Хотя бы потому, что он и правда бы не допустил — сгладил бы углы, замял неприятность, и вообще — сделал бы все, чтобы всем сиделось мягко и удобно. А это неправильно.
— Неправильно то, что угрозы моих братьев напугали народ Нарготронда.
— А народ Нарготронда охотно испугался. Когда-то я думал, что надежно огородившись от опасностей мы сможем накопить силы, мудрость и решимость — для будущего. Оказалось — не так. Может быть, слишком много погибло тех, кто был живым сердцем города, перегонявшим течения… Но осталась стоячая вода. И она стухла. Очень неприятно вдруг обнаружить вокруг себя болото.
— Ты еще скажи, что этот твой Берен тебя из «болота» вытащил и это у них семейное, — рассмеялся. И уже серьезно: — Ты поэтому отказался от своих подданных?
— Нет! — твердо, даже резко. — Я никогда от них не откажусь. И я не верю, что они такие навсегда. Вода очищается в движении, а живые души — и подавно. Просто иногда кто-то должен подняться первым. Пойти и делать, а не искать причины — не делать.
— Так это причина твоего похода?
— Кано, а я ведь могу и задать встречный вопрос — а твоя причина? — спросил все же, спросил… И что же ответить — кроме очевидного?
— Я же сказал: я тоже иду исполнять Клятву. Свою.
— Я услышал. Знаешь, мне будет очень неуютно меж тобой и Береном, если ваши клятвы схлестнутся. Но я встану — так должно.
— Да не спеши ты к воротам вперед тарана, — почти возмущенно. — До этого еще дожить надо. Всем дожить.
Это могло прозвучать как угроза, но не прозвучало. Финрод усмехнулся только — немного грустно. Ответа он не услышал — не ответ же это был — но и не настаивал.
— Теперь моя очередь, — Маглор совсем развеселился, как в беззаботной юности «Я первый спросил» — «Нет, я!» — «Ну ладно»… — Так смертный — только повод?
— Я поклялся его отцу…
— Такую клятву можно выполнить и... более формально, что ли. Не рискуя так своей головой…
— Верность не бывает формальной. Когда Барахир примчался мне на помощь — он тоже рисковал немало.
— Он поступил как добрый вассал…
— Как добрый друг, Кано. Он был надежным другом, а я до последнего даже не знал, когда и как он погиб. Берен похож на него — такой же отважный, стойкий и очень живой. Умеет по-настоящему ценить дружбу.
— Я заметил, — фыркнул насмешливо, и только…
— А еще порывистый и безрассудный… Мы тоже когда-то такими были.
Уж точно — были. И наворотили по этому поводу, что не вспоминать бы — только и не забыть.
Финдарато, казалось, разговор завершил — молча смотрел куда-то в огонь и сквозь... Когда заговорил — даже не по себе стало — это продолжение разговора или?..
— Когда я смотрю на Берена, я вижу — каким мог бы быть мой собственный сын. А я был бы счастливым и гордым отцом…
Мог бы быть… Несбывшееся опять подступило слишком близко, сжав горло ледяными пальцами безнадежности. Только Финрод говорил так, будто за несбывшимся видел надежду. А Маглору казалось, что за каждым поворотом тупик.
Потому что в одном нахальный смертный был прав — друзей не «едят».

Кто бы мог подумать, что двое друзей — и прославленных менестрелей, к тому же — не перепоют одного подпевалу из морготова хора, протерявшего ноты еще во времена Айнулиндалэ. Впрочем, какой смысл врать себе — не в нотах же дело. Сначала как раз все получалось, даром, что Финрод пел о благости Валинора и красоте мира, а Маглор — о силе нолдорского воинства, его отваге и готовности сокрушить зло. Более того — песни дополняли друг друга, Тху меж них оказался, как между молотом и наковальней. Как его корчило — царственное же было зрелище! Но Тху не был бы собой, если бы не нашел разлад в музыке. А разлад меж трех домов нолдор пролег слишком давно. Маглор увидел холод и лед Хэлкараксэ, да, слышал и раньше — но увидеть оказалось очень страшно, и еще страшнее — понимать, что обрекал на это своего друга, когда жег корабли. Горло сдавило ледяным спазмом, песня сорвалась. Но звучала вторая песня — теплом. Теплом первого восхода Анар, что встретил ледоходцев на твердой земле. Возможно, именно тогда Финрод простил брата. Так или иначе — тепло растопило лед, Маглор снова пел. Только дальше — хуже. Обратно, еще дальше, во тьму, накрывшую Валинор. И в темноте — факелы, блеск оружия, крики и кровь, залившая причалы Альквалонде. Братоубийца — как клеймо. И так хочется привычно отгородиться от обвинения, закаменеть, сделать вид, что это не о тебе. Пусть вина разъедает душу и с этим приходится жить — никто не узнает. «Вина не на нас — тэлери не оставили нам выбора» — «Мы виноваты!» — стоном оборвалась вторая песня. Арато!
На нем не было крови тэлери — но вину за братоубийство Финрод разделил с родичами. А теперь увидел лишь, как брат отстранился от него и от этой ноши. Слишком много на одного — Финрод рухнул под темными чарами.
Маглор понял — понял, что он сделал. Он пытался держать партию — в одиночку, но ощущение беспомощности и вины нахлынуло разом. За нынешнее — и за былое. Отстранился от Финрода — отпустил Майтимо одного. Не нашел брата — не удержал друга. Испугался, не смог, не успел — прошлое и настоящее смешалось в одном кошмаре. Виноват, кругом виноват.
И это стало бесславным концом поединка.

Саурон немало постарался переделывая — а вернее, портя — подвалы некогда уютного замка под свои нужды. Теперь там хозяйничали орки, и находилось много нехороших инструментов и приспособлений. А еще там — как в предгорьях после текущего пламени, как и после битвы с драконом — сладковато-приторно воняло горелым мясом. Как несложно догадаться — это тоже была не жареная лань. Впрочем, Тху быстро надоело возиться с несговорчивыми новыми пленниками, и их стали попросту убивать — по одному, пока их не осталось трое. Трое живых — и изорванные тела, все еще прикованные к стенам, с вываленными внутренностями и оголенными костями. Можно было закрыть глаза — но воздух все равно оставлял на языке металлический привкус крови. Маглор искал звено послабее в кандалах — просто, чтобы отвлечься, потом пытался сточить его о камень, помогая себе тихонько песнями заклятия для металла. Получалось все равно плохо — видимо, Тху тоже развлекался, заклиная цепи для своих пленников. Кажется, Финрод был занят примерно тем же — вряд ли с большим успехом. А смертный совсем скис — ожидаемо, свои-то страдания и возможная смерть его не пугали, но что будут страдать и умирать за него — это пострашнее будет.
— Адан… — здесь нет места именам, и Финдарато обращается обезличено, но так, что только от его голоса тепло. — Все еще будет хорошо, поверь... ты еще внукам будешь байки рассказывать, как в поход ходил...
— Не смогу, — смертный говорил тихо и как-то очень уж непривычно — неуверенно. — Не получится тут байка, неправильно это — «… вот осталось нас трое…»
«Потому что уже некому над ней посмеяться», — чуть не сказал Маглор, а вслух получилось другое.
— Потому, что счет неправильный. Осталось нас шестеро — мы трое в обнимку с нашими клятвами. И когда нас уже не будет — они все равно останутся, — голос звучал глухо, и посмотреть в глаза Финроду получилось не сразу. — Я ведь просто не смог... не смог выбрать: предать мне Клятву или предать друга, как в Лосгар. И если я о чем-то готов был молить Валар… Единого — то чтобы мне никогда больше не пришлось так выбирать. Я и пошел именно потому, что в походе это могло разрешиться само по себе. Только нет: сейчас от моих решений ничего не зависит… — звякнул кандалами на руках. — А Клятва все равно остается... — голос сошел почти на шепот, но слышен был в каждом уголке камеры. — Эру Всеотец! В вечно длящуюся Тьму ввергни нас, если дела не совершим…
— Молчи! — Финрод вскрикнул, как от боли…
Поздно. Они услышали злорадный хохот. И голос Тху — он звучал за пределами камеры, но слышен был, будто рядом…
— А я-то все думал — что же за менестрель ко мне пожаловал? Как я мог не признать второго сына Феанаро? Как я мог оказаться столь негостеприимен? Но теперь-то я исправлю свою ошибку и буду развлекать тебя, как должно, Макалаурэ. Ты многое сможешь выдержать — как когда-то твой брат. А твои спутники… Они мне более не интересны.
И раньше, чем дверь открылась, Маглор понял — сейчас волк убьет и Арато, и смер... и Берена, оставив феанариона одного на потеху злой воли Тху, и уже даже грозящие пытки не пугали — но вот так отдать друга оказалось немыслимо…
— Не дождешься, тварь! — рыкнул не хуже того волка. Рывок едва не вынес руки из плечей, но то самое стертое звено на цепи со звоном лопнуло — то ли заклял лучше, чем думал, то ли дернул сильнее, чем мог от себя ожидать. И уже не имело значения, что нет оружия и драться придется с огромным зверем — Маглор налетел на него всем телом, пытаясь опрокинуть, ударил по морде железным наручем кандалов — больше ж и нет ничего. Волк заскулил, но тут же сомкнул клыки на предплечье эльда. Хрустнуло... Перекусил? Странно, не болит еще... И вот просто чтобы не дать волку вгрызться еще дальше, Маглор и сам его укусил — за так удобно подставленное горло. Сразу стало тошно — шерсть, гадость... Но он только зубы сжал сильнее, и шкура поддалась — в рот брызнуло что-то солоноватое и горячее, а потом полилось струей. Лицо обдало зловонным дыханием зверя, не из пасти — из дырки в горле, и кровь уже заливала, Маглор захлебывался ею, но грыз упрямо, не обращая внимания, что волк отбивается, с силой молотит лапами по телу. Слабость накатывала, было странно, что его так быстро побили, и страшно — что не удержит и выпустит… Но зверь дернулся в агонии последний раз и замер. Теперь можно было отплеваться от шерсти и выкашлять кровь… Только кашель вдруг скрутил дикой болью во всем теле, и всюду было больно, липко и странно склизко… И еще очень холодно, не так, как раньше — ледяняще просто… Так волк не просто бил — он рвал когтями, и это собственная кровь, и клочья собственной плоти такие скользкие, и болят, кажется, даже те, что уже не при теле… Ниже ребер что-то пульсирует, не хочется даже знать — что именно.
Прикосновение очень осторожное, от него почти не больно даже… Финдарато дотянулся все же, на запястье обрывок цепи — справился. Только ничего уже не получится даже у него… Боль немного уходит, и это очень хорошо — вместо невнятных хрипов получается выдавить слова.
— Арато… я же... выбрал! И это оказалось… легко…
Фэа еще держится за искалеченное тело, но телесный мир уже перестает для нее существовать. Стены будто тают и расступаются, а за ними... Там идет весна, и ручьи журчат в такт ее шагам, и песни птиц приветствуют ее… Песня, голос незнакомый и песня, никогда не слышанная раньше…
— Вы слышите?.. — изумленно и радостно… Хотелось бы, а получается шепотом на последнем выдохе… — Поет кто-то... как же... прекрасно... поет…


Если тебе кажется, что младшие братья уже ничем не могут тебя удивить — не верь уму своему. Именно в этот момент они выкинут что-то такое, что порвешься начетверо в попытках исправить все последствия — а не получится.
Эту нехитрую истину Маэдрос усвоил еще в доме своего отца. И ее же вспоминал, покидая Химринг с тем количеством войска, которое вообще было допустимо увести из крепости. По прибытии в Нарготронд оказалось, что все еще хуже, чем можно было подумать из письма. В ожидании старшего брата сложа руки средненькие не сидели… Как только стало известно, что Маглор ушел с отрядом Финрода... А Маглор свое семейство знал хорошо и озаботился, чтобы узнали не сразу... Ровно с того момента Куруфин и Келегорм делали все, до чего могли додуматься, чтобы не дать Певцу в этом походе погибнуть. Предложение снарядить войско в помощь ушедшим народ Нарготронда встретил крайне холодно — как же, ведь только недавно на Совете говорили о полной бессмыслице, более того — губительности военного похода. Келегорм и Куруфин неоднократно прокляли трусость и нерешительность жителей города, и что с того, что недавно они именно этого и добивались? Попытки прочесать возможные пути отряда силами собственных воинов позволили только поуменьшить в окрестностях количество темных тварей да еще — привести в Нарготронд безумную дориатскую принцессу. По крайней мере, достаточно безумно это все выглядело — дева в лесу, одна, рассказывает о своих видениях, в которых ее возлюбленный-адан (само по себе выглядит наваждением) в плену на Тол-ин Гаурхот. И принцесса шла самолично его спасать — туда, где и общего войска Нарготронда оказалось бы недостаточно. Деве пообещали возлюбленного ее непременно спасти, а потом попросту заперли — чтобы не мешала. То, что Келегорм в нее влюбился беззаветно и без памяти, ничего не меняло даже для него самого — сначала надо было вытащить брата. Разве что, когда послали Тинголу предложение военного союза для штурма Острова — сослались и на возможность другого союза в будущем — с его найденной (и спасенной, конечно же) дочерью. Увы, дипломатия никогда не была сильной стороной средних феанорингов — Тингол от таких предложений пришел в бешенство и в ответ пригрозил войной, если ему дочь не вернут сейчас же немедленно и без всяких условий. По крайней мере, известие о том, что король Фелагунд в плену, расшевелило его подданных — безропотно позволить его растерзать было уж слишком. И Ородрет хотел спасти своего брата ничуть не менее, чем феаноринги — своего. Так что войско для похода на Тол-ин Гаурхот все же собралось. А с учетом воинов Маэдроса — штурм вполне мог увенчаться успехом. Что, правда, еще не значило, что пленники Острова этот штурм переживут.
Только вот в военных делах за принцессой не уследили — она сбежала. И пес Хуан, ранее верный спутник Келегорма, ушел вместе с ней.
Принцесса и пес опередили войско чуть менее, чем на сутки. И крепость пала перед ними. Только спасло это уже не всех.

Маглора похоронили на холме у крепости. Его провожали братья, провожали друзья и войско, так и не успевшее вступить за него в бой. Лютиэн и Финрод пели погребальную песню. Сильные, дивные голоса тоскующими птицами взлетали в небо, скорбными течениями вливались в Сирион, проникали в самые дальние уголки земли и в самое потаенное в душах, выворачивая наизнанку. Маглор бы впечатлился таким дуэтом, возможно — захотел бы спеть с ними… Если бы он мог с ними петь — это была бы совсем другая песня. Изорванное тело скрыли одеждами, а лицо каким-то чудом оказалось почти нетронутым, и даже смерть не исказила его — спокойное, умиротворенное, отстраненное — и только будто озаренное нездешним светом напоследок. Маэдросу не хотелось отводить взгляд от этого лица — слишком скоро его скроет земля — уже навсегда. Но приходилось — Келегорм и Куруфин тоже смотрели на мертвого брата, только руки у них стыли и пальцы побелели на рукоятях мечей. И можно было не сомневаться — кого они хотели бы уложить в могилу рядом, а лучше — подальше, но не затягивая. Смертного, во всем виноватого смертного! Только это было недопустимо. По крайней мере — не сейчас, не при Фелагунде. А может быть — недопустимо вообще. Потому что смертный — казалось бы, ему-то что? — смотрел абсолютно больными глазами, и редкие слезы терялись на заросшем за время плена лице. Кем они стали друг другу там, в подвалах? Как знать — но сейчас это придется уважить.
Последний луч заходящего солнца осветил лицо Маглора, на мгновение странно изменив его — будто очертил скрытую до тех пор улыбку на губах. Так, словно он за гранью смерти узнал что-то важное и обязательно — очень хорошее.
Гасли факелы, погружая присутствующих в темноту, песня разбивалась серебряными каплями и затихала, на свежем холмике земли открывались первые золотистые цветы-звезды.

Свежие боль и горечь утраты не лучшим образом сказываются как на мыслях, так и на словах и поступках. Маэдрос это прекрасно понимал даже тогда, когда от этой боли хотелось то ли убить кого-то, то ли умереть самому. Понимал и Фелагунд, а что же до остальных… Келегорм и Куруфин винили себя — опять, опять не смогли, не поняли, не успели. И это было слишком мучительно, тем более что рядом присутствовали и другие виноватые: помимо смертного, на которого только повод дай — и все шишки полетят, был еще и народ Нарготронда. Тот самый, что оказался слишком труслив, слишком тяжек на подъем и слишком подвержен чужим словам, какая тут разница — чьим? Подданные Фелагунда, счастливые тем, что Король вернулся, искренне оплакивали Лорда-Песнопевца и действительно чувствовали себя несколько виноватыми, но прямых обвинений не потерпели бы. Верные феанорингам и здесь своих Лордов поддержали бы, а это уже почти угроза. Объяснять, что в этой истории никто не был достаточно хорош, сейчас получалось явно не к месту — слишком уж по свежему и больному, и оставалось, как в детстве — за шиворот и по домам. Потому, как только окончилась тризна по погибшим — Маэдрос объявил сбор перводомовцев и общее возвращение в Химринг.
Их провожали, как добрых друзей и союзников, на время позабыв все споры и разногласия. И Маэдрос предпочел «не заметить» и так едва ощутимого общего облегчения от того, что смуте в городе конец — да пусть уже успокоятся. Дориатская принцесса со своим смертным бродили где-то в садах города, никто не мешал им наслаждаться друг другом, Келегорм даже не сделал попытки увидеться с ней напоследок, хотя смотрел мрачно, и даже от вернувшегося Хуана отводил взгляд. Морда у пса была очень виноватая, хотя это получалось и не очень справедливо — уж Хуан-то сделал более, чем возможно было.
Финрод сердечно попрощался и с Маэдросом, с Келегормом и Куруфином — насколько они ему позволили, пообещал уладить разногласия с Тинголом. Только что-то еще в его взгляде было... Больше, чем грусть расставания, больше, чем не угасшая еще скорбь…
Знал ли он уже тогда, что поход за Сильмариллом еще не окончился?

Так или иначе, обещание правитель Нарготронда сдержал — отправил брата с посольством в Дориат, кроме множества извинений снабдив его и дарами Владыке — ожерельицами поблескучее из собственной сокровищницы. Посольство вернулось в срок, Ородрет был даже достаточно любезен, чтобы копию ответа Тингола отправить в Химринг. Владыка Дориата сообщал, что оскорбление, полученное от Лордов Первого дома простил (уже смешно), а когда увидит свою дочь снова в отчем доме — готов и рассмотреть кандидатуру зятя, одного или второго — за кого там дорогой родич хлопочет?
Только вот к тому моменту и родич, и дочь уже были на полпути к Ангбанду. Наверное — как раз догнали возможного зятя, решившего на этот раз для разнообразия пойти убиваться о свою клятву в одиночку. Ородрет об этом не знал… Собственно — тогда еще никто не знал.

Известие о том, что Сильмарилл в Дориате, по неожиданности оказалось подобно горной лавине, а по смертоносности — грозило и превзойти.
Потому что пробудилась Клятва.
Потому что Тингол… А что еще Крот бы ответил? Что слишком много потерял, чтобы отказаться от полученного утешения — Камня. Потеря Первого дома будто и не существовала, не помнилась. Справедливости ради — Фелагунд не забыл, пытался на что-то уговорить несговорчивого родича и добился ровно одного: ранее будучи желанным гостем в Дориате, он таковым быть перестал. Стоило ли «объяснить» Тинголу, что он неправ? Троица средних на том и настаивала, близнецы тоже поддерживали... А Маэдрос вспоминал Альквалондэ..
И почему-то казалось, что Маглор сейчас был бы против.
В конце концов, было и кое-что поважнее. Берен, Лютиэн и Финрод дошли до Ангбанда и вернулись с Сильмариллом. Значит — это возможно, Моргот уязвим. Собрать союз на битву с Ангбандом было куда более достойной задачей. А Тингол — да пусть себе потешится. Тингол и от войны предпочел спрятаться, запретил выходить своим воинам. Но был Фингон — добрый друг и ныне Верховный Король. Были гномы Белегоста и Ногрода, эдайн Домов Хадора и Халет, истерлинги — ныне вассалы Карантира и самого Маэдроса. И был союзный Нарготронд — как его король умудрился поднять на битву свой не особо храбрый народ, осталось маленькой тайной Фелагунда. Собранный Союз дарил надежду на победу.
Предательство пришло, откуда совсем не ожидалось.

Что вассалы его брата — люди весьма дикого и необузданного нрава, Маэдрос знал и так. Что они додумаются до грабежа и смертоубийства на земле Таргелиона — оказалось весьма неожиданным. Как и то — кто стал их жертвами, уж кого здесь и сейчас не ждали точно, и если б вастаки успели спрятать тела, как собирались… Не успели. Не потребовалось и долгого разбирательства, чтобы узнать — кто убил, кто приказал, а кто просто знал и покрывал. А дальше Маэдросу пришлось приехать самому, чтобы рассудить это дело — потому что слишком оно его касалось, потому что так или иначе — он терял кого-то из союзников в предстоящей битве.
Убитые оказались наугрим из Ногрода. И убили их за золото.
Улфанг даже и не отрицал сделанного. Больше старался пояснить, что коротышки сами виноваты — примчались, как оглашенные, разговаривали грубо, заплатить за проход через земли Лорда не захотели, а на повторное требование сами за оружие и схватились — да кто бы им позволит тут побоище устраивать. Никакой платы за проход Карантир никогда не брал на самом-то деле, и это явно говорило не в пользу истерлингов. Но вот все остальное… Погибшие и правда выглядели странно потрепанными, будто пробивались сюда сквозь полчища Севера. Только никаких ангбандских тварей на их дороге не было — уж Маэдросу ли не знать. И золото, из-за которого все и случилось — просто небрежно сваленное насыпью в грубые мешки, слитки вперемешку с украшениями тонкой работы. И больше никаких припасов — как так? Совершенно не похоже на торговые караваны из Ногрода со всем их снабжением. Совершенно не похоже на то, как подгорные мастера перевозят свои изделия — каждое отдельно завернуто и бережно уложено. Так что же это было — и спросить уже не у кого, и доказательств нет, а подозрительно…
И Улфанг сразу понял, почему колеблется высокий Лорд в своем решении — и умасливал еще более старательно.
— Сами эти недорослики разбойники. А золото пополнит сокровищницу нашего Лорда, мы же не себе, вот даже колечки принесли…
Колечки! От гнева даже в глазах потемнело — Маэдрос понял, что не так показалось ему в мертвых телах. Их руки были искалечены не случайно в бою — пальцы отрубили намеренно, уже мертвым, «колечки» снять. Перед глазами слишком живо стали размочаленные культи, белеющие обломки костей в бескровных ранах — затошнило даже… И это ему предлагают?
— Убирайся, пока жив еще! — холод в голосе феаноринга мог бы поспорить со льдами Хэлкараксе. — И убийц своих прихвати с собой! — посмотрел на толпу зрителей, тех из истерлингов, кто не причастен был непосредственно. — Кто с ними хочет — я не держу.
Многие решили уйти с изгнанным вождем, некоторые оставались. Не то чтобы Карантир был этому всему рад — но и с приговором был согласен.
— А золото куда? — спросил один из остающихся. — В сокровищницу замка али собрать — с собой заберешь, высокий Лорд?
Надо же — и эти туда же! Ну уж нет…
— Мне не нужны сокровища, запятнанные кровью. В реку их — вода очистит. Если же найдутся родичи убитых — я сам заплачу им виру, — и веско. — Таково мое решение.
Никто и не спорил. Только прощальный взгляд Улфанга ничего хорошего не обещал.

Истерлинги воины неплохие. С нолдор, что обучались бою столетиями, не сравнить, конечно, но если нападающих больше, и если в таком месте, где казалось, сама тропа и лес позаботились об удобстве засады.. то в итоге получалось – лучшие боевые навыки нолдор их сейчас не спасут. Где-то по леву руку река, слышно по крикам бакланов, и даже не глядя, видится, как они охотятся на рыбешек, как высверкивает на солнце серебром и золотом чешуя. Река могла бы стать спасением – да не пробиться. И подмоги не дозваться – если призыв рога и услышат – не успеют. Красивое место, чтобы умереть – но и досадное немного: такой светлый, даже пронизанный солнцем лес, мирный – почти как в Амане, орков отсюда столетия, как выбили и не пускали – потому Маэрос и считал возможным отправиться с малым отрядом в сопровождении. Так то орки, а это – бывшие союзнички, чтоб им пусто. Улфанг решил отыграться, отомстить. А может и не просто отомстить – люди его наседают настойчиво, но не жестко, живыми хотят взять. Не для себя же Улфанг так старается - неужели, нового хозяина нашел? А может и ранее не Карантиру был верен? Есть тот, кто хотел бы заполучить старшего Лорда дома Феанора – только не дождется. Хватит, напробовался уже, в этот раз – только Чертоги.
Пожалуй, и удалось бы – теряя людей, истерлинги атаковали все более жестко, а когда в неосторожной атаке полег – тот и вовсе «нежности» прекратил, и рвался только убить. Поредевшая свита Маэдроса его бы уже не остановила..
Остановили стрелы – очередная неожиданность за сегодняшний день. И они точно не принадлежали воинам Карантира. Истерлинги удивиться успели не все – некоторые в мгновении ока превратились в ежей.. мертвых таких ежей. Кто выжил – смог увидеть нового противника – отряд зеленых эльфов. Эти то здесь откуда? Не Таргелион – а проходной двор просто таки. А вот предводитель их эльфом как раз не был – ростом то дотянул, но плотный слишком, могучий, что видно даже под доспехом. А еще – он тоже сражался левой рукой. Хорошо сражался, Улфанг мог бы засвидетельствовать.. в Чертогах - предъявив рану под самым сердцем.
Оставшись без вождя, истерлинги сопротивлялись уже едва-едва. Сложить оружие не додумались – не успели, может быть – слишком уж злы на них были нолдор за свои потери. Тогда воины занялись помощью раненым, а предводители отрядов могли наконец-то поприветствовать друг друга… и познакомиться – Маэдроса все эти загадки уже порядком утомили. Только вот предводитель лесных не спешил: отстегнул щит сперва – Маэдрос привычно отметил, что крепления для культи можно было бы сделать удобнее.. и вместе с этим – понял, узнал, хоть смертные еще и не снял шлем, хоть и изменился за прошедшее время – смертный же..
- Приветствую тебя, Берен. – удалось даже справиться с голосом, чтобы не дрожал от нахлынувших воспоминаний – от ненависти. – Ты вовремя, должен сказать. Благодарю.. – даже на этом слове получилось не дрогнуть. А смертный вздрогнул едва заметно – благодарности не ожидал.
- Приветствую, Лорд Маэдрос. – так же почти ровно. – Не ожидал вас тут встретить, но рад, что успел. Должен был успеть.
Со стороны это могло выглядеть, как обмен любезностями.. но они то оба знали – о каких долгах речь.
- Неожиданно. – согласился. – И я хотел бы знать, что за неожиданность привела тебя сюда. – а это уже даже не вопрос, а требование..
- Месть. – ответил просто, но с таким чувством.. даже подумалось – не позавидуешь тому, на кого оно направлено.. – Я искал убийц своего тестя.
Тестя? Владыки Тингола? Впрочем, понятно – плевать смертному, кто там Владыка. У его возлюбленной супруги убили отца – и вот это действительно важно.
- Владыку Тингола убили? Кто и почему? – не то, чтобы правда жаль.. но это все же Дориат.. внезапно оказавшийся не таким уж и безопасным.
- Наугрим Ногрода. – как бы хотелось, чтобы смертный шутил – но это совсем не шутки. – Когда-то Владыка Тингол получил от короля Фелагунда дар – ожерелье Наугламир.
Это-то Маэдрос помнил, даже помнил – за что Крота так одарили.. не к добру получилось – как смертный рассказывает. Хотя какое там от Крота добро, это ж надо додуматься: украсить полученное ожерелье – Камнем.
- Чужим! – резко и яростно. – Чужим Камнем, слышишь, смертный!..
- Не нужно так. – Берен говорил тихо и горько. – Тингол уже держит ответ в Чертогах. А наугрим.. мы их догнали у реки Аскар – там теперь могила короля Ногрода и многих его подданных, и там теперь проклятое золото из сокровищницы Дориата…
Еще лучше. О союзе с наугрим Ногрода можно забыть. Но Камень!
- Наугламир тоже там, ты хочешь сказать?
— Нет, мы не нашли его. Где-то десятку наугрим удалось уйти, они унесли ожерелье. На какое-то время мы потеряли их следы, но выслеживали почти до Таргелиона. А там обнаружили место боя, свежие могилы — и ни следа сокровищ. — Берен твердо посмотрел в глаза Маэдросу. Получилось — как равному, несмотря на разницу в росте. — Если Камень утерян — это моя вина.
Маэдрос засмеялся, коротко и зло… Так смеются, когда впору рыдать — да гордость не позволит.
— Не твоя! Я сам, все сам…
Вот оно значит как: наугрим, сокровища — обагренные кровью — не единожды. Сам так решил, сам отказался, сам себя проклял, обрек Вековечной Тьме. Отчаянье сдавливало виски, как обручем — времени может оказаться всего ничего. Передать командование войском Морьйо — он справится. И уходить — на Севере достаточно тварей, чтобы погибнуть в бою с ними — пока не погубил всех, кто рядом.
Гибель и Вековечная Тьма почему-то не спешили. Был все тот же ясный день, все так же лучи Анар пробивались сквозь листву и бликовали на волнах реки, все так же орали птицы, носясь над волнами и выхватывая рыбу из воды.
Крупный баклан — вожак, может быть — с усилием выбросил свою сверкающую добычу на песок, клюнул — и недовольно заверещал — невкусно. Эльдар он не боялся совершенно, наоборот — бочком-бочком подошел поближе и завопил еще громче и требовательнее: смотрите, мол, какая гадость попадается доброму рыболову — чуть клюв не сломал! Может, покормите по этому поводу?
— Конечно покормим, замечательный ты птиц, — ответил Берен. Удивления он и не скрывал. — Видал я орлов — вестников Судьбы, но чтобы баклан!..
Вот Маэдрос не ответил… Ошеломленный и счастливый, он сейчас вообще ничего не замечал, кроме лежащего на песке гномьей работы ожерелья с огромным, сверкающим камнем…

Открыть все MORE

И соответственно, моя законная ачивка.

---

Не могу не поделиться, мир должен это увидеть!!

23.12.2015 в 18:44

Пишет  МКБ-10:

сходили на зв. могу только пьесой
красивые титры летят над звездной бездной:
ОДНАЖДЫ В ОДНОЙ ДАЛЕКОЙ-ДАЛЕКОЙ ГАЛАКТИКЕ
ИСЧЕЗ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. ЕГО ЖАЛКИЕ ОСТАТКИ
НЕ МОГЛИ ПОМОЧЬ РЕСПУБЛИКЕ УСТОЯТЬ В БОРЬБЕ,
И ТОГДА ЛЮК СКАЙУОКЕР ОТПРАВИЛСЯ ЗА ГРАНИЦУ
ВСЕЛЕННОЙ НА ЕГО ПОИСКИ.
ПРОШЛО 25 ЛЕТ...

спойлеры и вообще

Имперский линкор.
Мимо строя прохаживается капитан штурмовиков, блестящая, как консервная банка. Строй старается скукожиться под начальственным взглядом, но выходит плохо.
Капитан (про себя): Понаберут по объявлению... Какая жалость, что программу клонирования пришлось свернуть... (вслух) Что ж вы все такие кривые... ох...(замечает с краю крупного темнокожего парня) О! А вот ты мне нравишься. Какой взвод?
Парень, вытягиваясь во фрунт: Сантехнический, мэм. Я тут коллектор чистил, мэм, а вы построение объявили... Ну, пришлось строиться... Мэм.
Капитан, заинтересовано: А у вас в сантехническом все такие?
Парень (гордо): Нас готовят к этой миссии с рождения, мэм!
(строй начинает гыгыкать)
Капитан: Тихо, все! Вы - (показывает на строй) идете чистить нужники. А сантехнический (показывает на парня) отправляется со мной на вылазку.

ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ: ПОПИВАЕТ КОКТЕЙЛЬ НА ГАВАЙЯХ

Пустынная планета, похожая на Набу.
Лучший пилот Сопротивления: Дяденька, ну вот зачем вы меня вызвали, оторвали от дел? Ну вот что это, нафиг, за карта?
Внушительный старик: Это очень важная карта.
Лучший пилот Сопротивления: Верно ли я понял, что это карта, на которой указано местонахождения Люка Скайуокера?
Внушительный старик: Ну... Это кусок карты с его местонахождением.
Лучший пилот, страдальчески: Верно ли я понимаю, что как только мы узнаем, где торчит Люк Скайуокер, все автоматически станет хорошо?
Старик: внушительно кивает
Лучший пилот, безнадежно: И за этой картой будут охотиться все, кому не лень, чтобы хорошо не стало?
Старик: Абсолютно верно
Лучший пилот, хватаясь за последние крохи здравого смысла: А может, Люк к нам сам как-нибудь вернется? А может, он не хочет, чтобы его находили? А может, вы оставите эту штучку себе... Или уничтожите к чертям. Тем более, это все равно фрагмент, он бесполезен и вообще не важен для сюжета...
Старик: Даже не думай! Бери флэшку и убегай. А я героически умру во имя Республики.
Лучший пилот: Да блин.
(убегает, засовывает флэшку в дроида, попадается имперцам)

Дроид Биби: Я от дедушки ушел, я от внука-истерички ушел, от шай-хулуда ушел и от бронто ушел... А от маленькой милой девочки не уйду.

Имперский линкор.
Лучший пилот, лежа в пыточном кресле: Я все равно ничего не скажу тебе, коварный злодей в маске. Пусть мои восемь братьев и сорок слонов отомстят за меня! (порывается спеть грустную индийскую песню, но не может, так как привязан)
Коварный злодей в маске: Карта где?
Лучший пилот: Да толку-то от нее!
Злодей: Да ты, похоже, не растерял крупицы здравого смысла! (высасывает здравый смысл из пилота вместе со сведениями про карту) Упс. А зачем мы его пытали, если я сразу мог так сделать? Ха! Здравый смысл - это классно! Жаль, торкает ненадолго...

ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ: ВСЕПРОЩАЮЩЕ УЛЫБАЕТСЯ С ГАВАЙЕВ

Все еще имперский линкор.
Сантехник-штурмовик (его зовут ФН, поэтому дальше его будут называть Финном. а звали бы ФМ, называли бы Питером): Сопротивленец, а сопротивленец? Ты живой? Давай убежим вдвоем и займемся страстным сексом! Ты у меня будешь первый! Ну, первый, кто не в доспехах. (лапает пилота под видом избавления от наручников)
/Флэшбек сантехника: Сантехник в полном боевом снаряжении трахает блестящую, как консервная банка, капитана. Стоны: "Да, да, вот так, солдат, да!" В пылу страстного соития сантехник снимает шлем, чтобы немного подышать.
Капитан: Разве была команда "снять шлемы"?
Сантехник: Нет, мэм (с трагическим видом напяливает шлем обратно)
Конец флэшбека/
Лучший пилот: Домогаться пленных нехорошо, это противоречит женевской конвенции!
Сантехник: Да че ты как целка!
Лучший пилот: Верно ли я понял, что, как только мы окажемся в безопасном месте, я должен буду из благодарности тебе дать, так как иначе ты сбежал бы и без меня, и не из космоса, а с какой-нибудь вылазки? Решил зажить полной жизнью, а, парень?
Сантехник: Че?
Лучший пилот: А, действительно... Окей, побежали.

(Бегут на истребителе, который привязан к палубе, как велосипед на стоянке, из-за чего имеют много нелепых моментов, но наконец обрывают привязь и улетают)

Генерал штурмовиков: Я не очень понимаю, почему мы крепим истребители таким допотопным способом? У нас нет магнитных ловушек? У нас нет камер наблюдения за отсеками? Даже на древних корытах контрабандистов они есть, почему у нас нет?!
Крутое голографическое зло: Я бы не советовал вам задавать такие вопросы вслух, генерал.
Генерал: Это почему?
Зло: Ну вот вы помните ребрендинг Империи в Первый орден... Сколько на это ушло бабла. Одна перекраска флота и эмблемы от Артемия Лебедева чего нам стоили...
Генерал: Э-э-э
Зло: А форма для вашей армии от Хуго Босс...
Генерал: Форма плохо себя показала в полевых условиях, от нее пришлось отказаться!
Зло: А деньги-то на нее были выделены. И я не скажу вам за Хуго Босса, но лично вы не более чем через год после этого построили себе неплохую виллу где-то в системе Альфы Центавра.
Генерал: Ы-ы-ы
Зло: А проект Сколк... э-э... Планета смерти. Ведь сколько в нее было вложено! Да у нас на одних откатах весь генералитет озолотился и пристроил детей в лучшие ВУЗы системы!
Генерал: Ну да, я понял.
Зло: Так что идите и закажите партию корабельных канатов покрепче. У нас тут далекое будущее или где. И берите пример с мальчика. Мальчик работает за идею. Мальчик не просит с нас ни кредита даже на завтраки.
Генерал: Зато от потребовал у вас сделать его магистром!
Зло: Да нам не жалко, все равно он магистр ничего.
Генерал: Понял! (уходит, ворча под нос: "Развалили Империю! Жулики и воры!")
Зло - Злодею в маске: Магистр, проследите за ним. генерал начал задавать неудобные вопросы. А у нас уже нет денег, чтобы его затыкать.
Злодей, все еще под здравым смыслом: Кстати, всегда хотел спросить, магистр чего я по документам? Химии, зельеварения или Первого Ордена? И если Ордена, то почему руководите им вы, а не я?
Зло, прижимая ладонь к лицу: Ну вот, придется избавиться от них обоих.

ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ: ИГРАЕТ САМ С СОБОЙ В НАРДЫ

Лучший пилот и сантехник падают на пустынную планету.
Сантехник: Навстречу свободе и незащищенному сексу, йаааахуууу!
Лучший пилот, все еще немного под здравым смыслом: Да он же меня до смерти заебет... Надо драпать...
/Падают в зыбучие барханы. Где-то под слоем песка во сне улыбается довольный шаи-хулуд. За соседней дюной едет на грузовике Безумный Макс... Тишина и благодать./
Сантехник, очнувшись на песочке: Сопротивленец! Эй, спопротивленец! А как же наш уговор?!
/Бежит к обломкам истребителя, в этот момент зыбучие барханы вспоминают о том, что они зыбучие./
Опасное сосало: АМ! (засасывает истребитель)
/Сантехник горько оплакивает неслучившийся незащищенный секс. Лучший пилот тихонько удирает в дюны, за ним, как в лучших советских анекдотах, волочится парашют, однако здравого смысла нет, поэтому он никого не интересует/

Свалка космического хлама.
У милой маленькой девочки пытаются отобрать дроида Биби. Девочка недовольна.
Сантехник: Женщина, что вы творите?! Хватит избивать этих существ! Это... как он там говорил... противоречит женевской конвенции!
Милая маленькая девочка: Так ты из Сопротивления? /замахивается/
Сантехник: Да-да, я оттуда, да. Пароль "Синие пингвины улетают в полночь". (про себя) Как она мне капитана напоминает... Мамочки.
Милая маленькая девочка: Отзыв "Розовый медведь танцует канкан". У дроида есть кое-что для ваших, пойдем!
Агент первого Ордена, в рацию: Щелезуб-1, Щелезуб-1, прием, говорит Каракатица, как слышно? Я видел тут вашего дроида. С ним странные человеческие формы под тяжелыми наркотиками. Хотя, если подумать, мы тоже... Все, понял, ждать подкрепления, здравый смысл больше не употреблять. Есть!

Милая девочка, сантехник и дроид весело сбегают на "Соколе тысячелетия". Их преследуют имперцы на истребителях, однако в девочке проснулся великий пилот, а здравый смысл - нет. Но в ее происхождении много тайн, так что, возможно, она была создана мидихлорианами здравого смысла и обязательно когда-нибудь откроет его в себе.

Старый Хан Соло: Ого! Мой угнанный десять лет назад корабль! Я так страдал без него. На перехват!
Чубака: Возможно, с точки зрения банальной эрудиции следовало бы для начала поймать и допросить парня, который его угнал, а потом обшарить планеты и станции, на которых перепродают краденое?
Хан Соло: Что? Я не совсем понял тебя, Чуи.
Чубака, со вздохом. Ладно, что уж теперь. Аххххррррггггррррр!
Хан Соло: И я тебя, брат!

Засасывают "Сокола" большим космическим пылесосом. На этом месте становится ясно, что Джей Джей Абрамс все-таки смотрел оригинальный Стартрек, но, возможно, выборочно.

Сантехник, в процессе засасывания: Раз уж мы все равно тут погибнем... Может, потрахаемся напоследок? Понимаешь, у меня никого и никогда... Ну, то есть...
Милая девочка: Иди в жопу.
Сантехник: Да я изначально так и хотел...
Хан Соло, распахивая двери: Милости прошу к нашему шалашу. Спасибо, что вернули "Сокола" папочке, ребятишки!
Чубака: Арррргггггхххххррр!
Милая девочка: А вы реально тот самый Хан Соло?
Хан Соло: Реальнее некуда.
Сантехник: Соло? Фьюить! Ну дела.
Хан Соло: Как ты меня назвал?
Сантехник: А че?
Хан Соло: Если хочешь сокращать, сокращай до имени. Нечего фамильничать. "Хан" - это очень просто. Я ж тебе не "Наполеон" какой-то.
Милая девочка: Кстати, об императорах... Нас тут скоро засекут. Давайте решим, как будем выбираться. Кстати, что вы перевозите?
Хан Соло: Рапторов, три штуки, все по накладной.
Милая девочка: Динозавры в космосе? Я уверена, что уже смотрела это по телеку.
Хан Соло: А кто тебе сказал, что они динозавры?

Появляются обиженные подельники Хана Соло, в результате стычки с которыми мы узнаем, что даже на космическом пылесосе контрабандиста есть камеры наблюдения, а на имперского линкоре и Планете смерти - нет. А также, что рапторы это сильно не динозавры.
В процессе заварушки у сантехника едва не случается его первый проникающий секс. Правда, милая девочка вновь его обламывает и спасает от тентаклей.

Хан Соло: Я думаю, нам надо спуститься на одну симпатичную планетку не знаю зачем. В процессе стоянки я не буду чинить корабль, не помогу милой девушке и ее черному бойфредну получить никаких ответов, попадусь на глаза одновременно сопротивленцам и имперцам и подвергну опасности жизни всего населения. Которое спасет только чудом подоспевшая кавалерия. А еще окончательно допеку своего сынулю. Я ль не молодец?
Чубака: Аыыыррррррггггххххррр!
Хан Соло: Да, мне тоже нравится мой план, старик.

ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ: СТРОИТ ГЛАЗКИ ЛОГИКЕ В МАЛЕНЬКОМ РОЗОВОМ БИКИНИ

На симпатичную планетку спускается десант Злодейского злодея в маске. Милая маленькая девочка находит меч Люка Скайуокера, который так же бесполезен, как и карта. В Сколково на Планете смерти уже знакомый нам генерал придирчиво осматривает свою куцую армию. Армия мерзнет в Хуго Боссе, но зигует от этого еще более вдохновенно. Создается впечатление, что, поскольку Планете смерти для работы надо высосать звезду, карта Люка Скайуокера нужна генералу и Ко, чтобы найти новый ресурс. Но поскольку здравого смысла не завезли, у Злодейского злодея ваще другой план.

Происходит встреча злодейского злодея и милой девочки.
Все, что делают злодейский злодей и милая девочка, очень сильно напоминает "Поединок Лютиэн и Саурона" из рок-оперы "Финрод-зонг", разве что они свечку взглядом не гасят.
Вот это вот "Силоооой в этоооом мире обладает только тооооот..."

Cкачать Поединок Лютиэн и Саурона бесплатно на pleer.com

Девочку вырубают и уносят на флагман Злодейского злодея. Она видела карту - и ее можно будет с помощью Силы достать у нее из головы, что Злодейскому злодею делать уже понравилось. Казалось бы, все плохо, но тут подходит кавалерия в виде икс-вингов Сопротивления, и остатки населения все-таки спасают.

Лучший пилот, которого отпустил здравый смысл: О, Финн! (бросается навстречу) Знаешь, я обдумал твое предложение, и...
Сантехник: Жив, курилка! Ты мне должен!
Лучший пилот, потупившись: Так пойдем...
Сантехник, матерясь про себя: Слушай, не сейчас. У нас тут хорошего человека сперли.
Лучший пилот: Ты откажешься от траха ради великой цели?
Сантехник: Ну... да.
Лучший пилот: Финн, ты необыкновенный. Я обязательно дождусь.
Сантехник, отходя в сторонку: Вот бля. Я, кажется, влип.

С корабля сопротивленцев сходит генерал Лея Органо. От нее так и веет накрахмаленными салфеточками, маффинами с изюмом и непререкаемым авторитетом.
Хан Соло: Лея.
Лея Органо: Хан.
Хан Соло: Давно хотел спросить. В честь кого ты назвала нашего сына "Беном"? Не в честь Бенджамина Спока случайно?
Лея: какой Спок, милый, Спока зовут Леонард! В честь Камбербэтча, конечно.
Хан Соло: А. Гм. Понятно.
Лея: Ничего ты не знаешь, Джон Сноу. Сердце женщины - океан, полный тайн.
Хан Соло: Раньше ты не была фанаткой сериалов...
Лея: Многое изменилось. А ты нет. Только куртка новая...
Хан Соло: Она не новая. Я стираю Лаской. (указывает на подошедшего Чуи) А вот и Ласка.
Лея: Знаешь, лучше цитировать сериалы, чем рекламу.
Хан Соло, виновато: И то правда.

Сопротивленцы и выжившие устраивают военный совет. На совете решают отвлечь внимание охраны Планеты смерти икс-вингами, пока диверсанты взрывают планету изнутри. Мы все это уже где-то видели.
Генерал Лея: А такую махину точно реально подорвать, даже используя все имеющиеся у нас заряды? Даже если снять с кораблей часть боекомплекта?
Сантехник: Реально, если знать коммуникации! И я их знаю! Как родные! В лицо!
Лея: Парень, а ты точно из сопротивления? Потому что если нет, мы будем тебя судить за военные преступления и, возможно, расстреляем. Время сейчас трудное. Хочешь булочку?
Сантехник: Ой, бля.

Сантехник, Хан Соло и Чубака на "Соколе" летят на Планету смерти, садятся на сверхсветовой, пропахав просеку в лесополосе, но их не засекают, потому что, как мы уже знаем, на Планете разворовано реально все. Несмотря на то, что Планета смерти высасывает звезды и не имеет собственного светила, на ней есть зеленая растительность. Это странно, но Логика пьет коктейли со Здравым смыслом и им пофиг.
Троица пробирается на базу управления.

Хан Соло - Чубаке: Я снизу, ты сверху, встретимся у лестницы.
Чубака: У меня чувство дичайшего дежавю. Милейший, вам ничего не говорит фамилия "Винчигуэрра"?
Хан Соло: Я снова не расслышал, Чуи.
Чубака: Вот так всегда. Аыыыыггггррррххххх!

В это время милая девочка и злодейский злодей продолжают разыгрывать сценку из "Финрод-зонг". В процессе злодей пытается высосать из ее разума карту и здравый смысл, но что-то не контачит, зато девочка присасывается к нему, быстро осваивает самоучитель "Как стать джедаем за три дня", проглядывает "Государя" Маккиавелли, "Черную книгу Арды" и сборник "Все песни HIM".

Злодейский злодей использует последний козырь и снимает шлем.
Злодей: Ну разве я не няшечка? Отдай карту, будь умницей.
Милая девочка: Нет.
Злодей уходит плакать и громить рубку. Девочка сбегает. А если бы камеры наблюдения не продали налево... Ну ладно...

Сантехник, Соло и Чубака встречают девочку, заканчивают монтировать взрывчатку на трубы канализации и несущие колонны, как вдруг Хан Соло окликает Злодейского злодея.
Хан Соло: Бен!
Злодейский злодей: красиво поворачивается на красивом мосту. Так как здравый смысл в галактике исчез, то по мосту он шел не понятно, зачем, и не понятно, куда. По этой же причине за ним пошел Хан, и по этой же - в Злодея никто не выстрелил сразу после...
А, ладно. Это грустная сцена, мы не будем ее пересказывать.Правда, поскольку в Первом Ордене разворовали буквально все, то световой меч Злодея работал из рук вон плохо и в основном служил как церемониальный. Голографическое Зло подсунула его своему магистру ничего, чтобы "совершенно случайно" от него избавиться.
А так как с красивых мостов без перил на Планете смерти часто падал персонал (которого и так не напасешься и Хуго Боссом не заманишь), то внизу натянули отличный батут, источник радости и веселья сотрудников.
Но это совсем другая история.

Грустная маленькая девочка грустно дерется со Злодеем-Беном в зимнем лесу. Бен уговаривает ее перейти на темную сторону. Планета смерти медленно разваливается. Всем плохо.
Милая девочка: Ненавижу тебя, урод! Сдохни! /вырубается/
Сантехник: Да у него ж меч вполсилы едва работает! Идея!
/Хватает джедайский меч Люка Скайуокера и бросается на Злодея. Дожидается, пока девочка очнется, изображает ранение и падает на снег/
Сантехник, про себя: Какой же я умный. Теперь генерал со своим судом и этот прилипчивый пилот от меня отстанут. Всего-то немного поизображать коматозника... А потом сбегу навстречу радостям секса без обязательств. И без судов...
Убитый горем Чубака уносит Сантехника на "Сокола"
Голос с батута: По-до-жди-те-ме-ня!

Бен: Пап, ты окончательно свихнулся?
Хан Соло: То-есть-ты-не-хо-чешь-спро-сить-прав-да-ли-я-не-умер?!
Бен: Нет. У меня к тебе другой вопрос.
Хан Соло: Вы-та-щи-ме-ня-от-сю-да-и-хоть-до-утра-рас-спра-ши-вай!
Бен: Кто такой этот Камбербэтч?

ЭПИЛОГ

Повстанцы собирают карту и узнают, где находится Люк Скайуокер. Это значит, что все точно будет хорошо.
Милая маленькая девочка и Чубака летят по указанным координатам на "Соколе тысячелетия". Место, которое они находят, не очень похоже на Гавайи. Она поднимается все выше по кремнистым склонам и наконец-то видит Люка Скайуокера.
Он стоит у края обрыва в плаще и созерцает море.

И мы понимаем, что он так и не отыскал здравый смысл.
Зато нашел ПАФОС

THE HAPPY-HAPPY-HAPPY END

@темы: звездные войны

---

07.02.2015 в 00:00

Пишет  Весёлые картинки:

Спящие котики
Они не застряли, просто им так удобно.

Картинка 1


Картинка 2


Картинка 3


Картинка 4


Картинка 5


Картинка 6


Картинка 7


Картинка 8


Картинка 9


Картинка 10


Картинка 11


Картинка 12


Картинка 13


Картинка 14


Картинка 15


Картинка 16


Картинка 17


Картинка 18


Картинка 19


Картинка 20


Картинка 21


Картинка 22


Картинка 23

---

И еще немного "не мое"..

Yuriy Silvestrov

Саурон отправляет к Ширу тринадцатый гумконвой:
снаряды, немного взрывчатки, патронов и тушняка.
На белом совете завтра опять поднимется вой,
может, вопрос о санкциях - но это не наверняка.
"Мы не позволим западу победу у нас забрать,
наследники Нуменора, воздадим валарам вдвойне!"
А чтобы народу Мордора было спокойно спать,
хоббиты ежедневно должны умирать на войне.
Что-то такое в воздухе... палантир выпадает из рук
и отражает застывшее смертной маской лицо:
Рохан продержится месяц, Гондор чуть больше двух.

...а через четыре - Фродо опустит в вулкан кольцо.

---

Уже 31-е, но но не спереть не могу..

Перепост всего и сразу..

30.05.2014 в 19:21

Пишет  ~Хэлли~:

30 мая 1431 года
583 года назад...
Я не могу не, и оно понятно.

Je le déclare encore une fois mes voix étaient de Dieu, elles ne m'ont pas trompée!

И сюда же от donna-stella.livejournal.com/197556.html
Вот стоит мальчик. Арфа осталась в городе.
Пальцы ласкают камешек вместо струн.
Воин – напротив. Из прорезей шлема гордо
Смотрят глаза. «Сопляк. В порошок сотру…».
Мальчик смеется. Мальчик играет камешком,
Мальчик верит Отцу. «Мой сынок, смотри,
Так – заряжаешь, а вот так – примеряешься,
Дальше…» Бросок – и воин лежит в пыли.

Мальчик Давид, Отцу за нас помолись…

Вот сидит девочка. Седлом отбита вся задница,
Тянет ладошку меч, а плечо – доспех.
Впереди – в красно-желтом глаза теряются,
Сзади желто-лазурного – псам на смех…
Девочка верит. Девочке ангел с крыльями
Ночью сказал «Не бойся! Смелее в бой!»
Львы убегают. Над городом – снова лилии.
Девочка, смейся. Любящие – с тобой.

Девочка Жанна, с нами молитву пой…

Вот мы стоим. Нам тоже деваться некуда.
Все повторяется – здесь и почти сейчас.
Мало нас? Много больше, чем было с девочкой.
Камешков мало? Мальчик бросил лишь раз.

Сотня за нас на Небе. Кто на земле против нас?

И до кучи

---

26.03.2014 в 09:24

Пишет  Diary best:

Пишет  kxena:

Автор и читатели на примере котиков

Гладьте авторов! Гладьте авторов, пожалуйста!

Автор ждет комментов, выложив новое

Автор очень ждет комментов

Автор очень ждет комментов

Автор, который знает, что комменят мало

Автор, который знает, что комменят мало

Автор, который и без комментов знает, что молодец

Автор, который и без комментов знает, что молодец

Автор получил коммент

Автор получил коммент

Автор получил несколько комментов

Автор получил несколько комментов

Автор получил коммент от друга

Автор получил коммент от друга

Автор отвечает читателю

Автор отвечает читателю

Автор поддерживает оживленную дискуссию

Автор поддерживает оживленную дискуссию

Автор вступил в дискуссию с оффтопом

Автор вступил в дискуссию с оффтопом

Коммент от начинающего автора опытному автору

Коммент от начинающего автора опытному автору

Поглаженный автор готов покорять новые вершины

Поглаженный автор готов покорять новые вершины

Не комментирующие читатели

Не комментирующие читатели

Подборка | Не Бест? Пришли лучше!

---

Война войной, а обед по расписанию..

Вернее, не обед - а деанон с ФБ, и уже совсем не по расписанию, но таки похвастаюсь своими работами...
То, что должно было быть челленджем, но проффтыкалось и ушло во внеконкурс..
(уперла вместе с заглушками - очень уж хороши)

WTF ChKA 2014. Внеконкурс. Челлендж

Название: Черные маки, белые маки
Автор: Raiven_Konnol
Фотограф: Raiven_Konnol
Форма: хэндмейд (украшения из бисера)
Рейтинг: G
Количество: 6 фото

И второе - внезапно - фанфик. Действительно внезапно - до сих пор у меня только по ММОРПГ что-то писалось, да и то - мало, а на ФБ я собиралась исклчительно как крафтер. Это первый фанфик по околотолкину в принципе. Так что - с почином меня.

WTF ChKA 2014. Level 2: Тексты G — PG-13. Драбблы, мини. Часть 2.

Название: Только однажды
автор: Raiven_Konnol, бета: с репейником
Размер: мини, 2175 слов
Пейринг/Персонажи: Дейрел, Ириалонна, авторские персонажи
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: смерть персонажа
Примечание: написано по заявке с Инсайда — "пожалуйста, уползите Ириалонну!"
Использованные в тексте стихи - вольное авторское переложение песни "Не треба" группа "Вперше чую"

Когда сидишь в заточении — страшно только поначалу. Потом становится скучно. Страх и скука — та ещё смесь, обостряет слух, зрение, да и мысли тоже. Начинаешь узнавать о смене стражи по легкому сквозняку через сени от уличной двери. И самих стражников уже различаешь по покашливаниям, приглушенным разговорам да переругиваниям под дверью комнаты. Комнаты? Взглянем правде в глаза — камеры. Это, несмотря на всю роскошь обстановки – камера. Как в ней жили только? Толстые стены, тяжёлая дубовая дверь, узкие окна с видом на частокол. А ведь Дейрел не доверяет своей "своре", вот в чём дело. Не доверяет — как бы ни тщился доказать обратное.
Даже завтрак, обед и ужин становятся событием. Хочется есть или нет — больше нет — но можно поизучать содержимое тарелок, и поверх тарелки — того, кто приносит еду. Парень, юный совсем, всегда один и тот же. Ириалонна успела его уже изучить до последней заплаты на одежде, да что там — до мелких трещинок на грифе лютни. Ну надо же, как пленницу ценят — менестреля к ней приставили. Вон, покорно у двери топчется, ждет поднос обратно. Разглядывает её, как ему кажется — исподтишка. А взгляд неожиданно приятный — открытый, любознательный. С таким взглядом мальчишка даже симпатичным кажется, хотя так посмотришь — тощий, нескладный, несуразный. Меч на поясе ему явно уверенности не добавляет, мешает только. Отобрать, что ли? Если бы только саму сквозняком не шатало — хорошо по голове приложили... Лютня... что же он с ней носится всё время? То ли так часто просят сыграть, то ли просто не хочет — не рискует? — расставаться с инструментом.
— Играешь? — с точно рассчитанной небрежностью кивнула на лютню.
Оии, как покраснел-то, будто уличили в чём-то недозволенном.
— Балуюсь, — не слишком охотно, но ответил.
— Может, ещё и песни сочиняешь?
— Да так, ерунду всякую, — покраснел еще больше.
— А мне сыграешь какую-нибудь ерунду? —доброжелательно и убежденно, чтобы он поверил: "ерунда" — совсем не ерунда.
Смутился совсем, ещё бы — она из Чёрной Твердыни, ещё и женщина, ещё и старше — всяко не ровня. Смутился, но и обрадовался, что попросила. Снял лютню, привычно пробежал пальцами по колышкам — настраивая, перехватил гриф поудобнее.
Собственно, Ириалонна готова была мужественно выслушать что угодно — будь оно без смысла, не в лад и не в музыку — надо же юным менестрелям с чего-то начинать. Но тут — внезапно задело, до ощущения пылинки в глазу: невесомо, но щиплет, пока слеза не задрожит на ресницах.

Там, где железо
Входит под грудью
Там нас уже нет
А других и не будет.
В песне подлунной
Мохнатого зверя
В ней нас уже нет
А в другие не верю.

Не надо, не надо
Терять нам осталось так мало
Кричали ветер, небо и мама...
Не стоит, не стоит
Нас безнадёжность не портит
Но только время так глупо уходит
помни...

— Эй, Уфангр, — в комнату заглянул один из стражей, судя по голосу — тот, что так нездорово кашлял. А судя по лихорадочному румянцу — точно он. — Уфангр, ты что тут, за девицей ухлёстываешь? Так, во-первых, девушкам поют не эту твою мутотень, а про дивные цветы, прекрасные глаза и всякие такие нежности. А во-вторых — Дейрел тебе за такое голову снимет, да и нам тоже, так что сбрысни отсюда.
Парень виновато съёжился, поспешил убрать тарелки и уйти.

Не насовсем, понятно дело — пленницу всё равно надо кормить. Но на задушевные разговоры Ириалонна уже не рассчитывала. Тем более на то, что он рискнет заговорить первым. Рискнул.
— А ты правда из Черных Воинов? — спросил, обмирая от собственной наглости.
Хорошенький вопрос, учитывая, что чёрные одеяния воина Твердыни и сейчас на ней. Или всё дело в том, что она — женщина?
— Да, я Воин Меча, — и не удержалась от встречного вопроса, вот от неуверенности и не удержалась. — И что?
А ведь просто — живое любопытство ко всему, что за стенами, за пределами. И искренний восторг.
— Так все же знают, что ваши воины — лучшие. И ты тоже — лучшая тогда.
— Лучшая. И много в том толку... — сорвалось с горечью.
— Почему? — заморгал удивленно. Ну правда, в его возрасте ей тоже казалось, что если ты лучший воин — то какие ещё сложности?
— Мне кажется, я не на своем месте... видишь ли, воином Твердыни должен был стать мой брат…
Скука ли тому виной, или тяжесть одиночества последних дней, да только опомнилась Ириалонна, когда рассказала всю историю своего появления в Твердыне. И об одолевших сомнениях — тоже.
— Получается, Тано был прав, — грустно. — Женщине нельзя быть воином…
— Не прав он!.. — даже подпрыгнул от возмущения... и чуть язык не прикусил: это же надо — такое брякнуть, и о ком! Только и удержаться не получалось. — Вот совсем не прав!
Ах мальчики-мальчики, неужели, кроме войны, вы ни о чём больше думать не можете?
— Прав! — возразила резко, куда резче, чем хотелось бы — будто оспаривая не только его слова, но и собственные мысли. — Я теперь не о Служении думаю, и не о Пути воина, а о замужестве и детях.
— Ну и что? — буднично так. — Даже если ты сейчас всё бросишь, выйдешь замуж и примешься детей рожать — всё, что ты знаешь, с тобой останется. Всё, чему научилась, что сделала...
— А зачем? Зачем училась-то тогда?
— А вот и затем! Затем, что в той деревне девочку некому было больше защитить. Только ты. А мечом, знаешь ли, защищать сподручнее. Закрыть другого собой получается только один раз.
— Но я же женщина, — как последнее возражение... совсем последнее, и даже самой захотелось ответить на него в духе Уфангра "Ну и что?"
— А я — мужчина. И что с того? Я плохой мечник. И вообще воин плохой. От одного удара падаю.
Замолчал, глядя в одну точку, и вдруг выдохнул с неожиданной тоской:
— И менестрель я тоже паршивый. А может быть, был бы лучше, если бы мог выбирать, чему учиться.
— Твердыня выявляет дар человека, помогает ему стать Мастером в том, в чём он более всего талантлив, осознать и осуществить свое предназначение, — проговорила такое привычное.
— Скажешь тоже, — хмыкнул парнь. — Где Твердыня — а где мы. Видишь ли, это просто свободные земли, на которых можно растить хлеб, строить дома, просто жить. Но их никто по-настоящему не защищает: ни Твердыня, ни правители альвов. Мы сами по себе.
Было неловко, стыдно перед девушкой. Хотелось оправдаться — за всё: за то, что он плохой менестрель, за то, что они живут тут так по-дурацки, за то, что Дейрел держит Ириалонну в плену — и его люди ему это позволяют.
— Сами по себе... харги приходят — грабят и убивают, люди приходят — грабят и убивают, теперь вот Дейрел. Он объединил несколько селений, научил нас драться, теперь мы отбиваемся от пришлых, но...
— Но Дейрел и сам теперь успешно грабит и убивает, так?.. — закончила тихо.
Уфангр не ответил. Смотрел в сторону, и бездумно, ритмично постукивал пальцами по столу, а потом запел, тихо — чтобы на этот раз за дверью не услышали.

Вот где любили
Твердую руку
А нас ведь чуть не убили
Да просто от скуки
Дрогнули струны
Вместо ответа
Если завтра погибну
Считайте — поэтом.

Не надо, не надо
Я ничего не теряю
Просто в небо лечу и там
Засыпаю.
Не стоит, не стоит
Нас безнадежность не портит
Но всё же мечта нам подходит.
Помни.

Мысли Ириалонны метались испуганными птицами. Моя стая — сказал о своих людях Дейрел. Цепные псы под рукой вожака. Только доверилась бы она псу так, как доверилась мальчишке-менестрелю, разом и безоглядно? Или это наваждение? Или всё же не псы — люди, и не всё потеряно, раз здесь ещё поют — так? Она не может не попытаться, а там — пусть сами решают.
— Уфангр, а ты не думал: раз вы объединились и обороняетесь под рукой Дейрела — может, вы и сами сможете не хуже. Лютый вождь, но вождь — или сами, разница есть, конечно. Но разве не стоит попытаться?
Мальчишка уставился на неё во все глаза. Глазищи! Синие — ну надо же, таким синим взглядом девушкам головы кружить, только это ему, наверное, ещё и в голову не приходит. Как не приходила в голову и мысль избавиться от хозяина.
— Не думал об этом. А знаешь, надо старшим подсказать, может им понравится. Они ведь тоже...
Умолк, не договорил — но и так понятно. Видно, по всему видно: они ведь тоже не любят Дейрела.
А парень заторопился, собрал поднос и поспешил уйти. И вовремя, едва разминулся. Ведь принесло же западным ветром — на пороге стоял Дейрел, угрюмый и озабоченный.

— А здорово ты его! Подсвечником! И все видели! И смеялись! — Уфангр говорил восторженно, но как-то преувеличенно бодро. И в глаза не смотрел. И закончил пришиблено, подрастеряв задор. — Там костёр готовят...
— Все равно я не выйду за Дейрела замуж, — пожала плечами. — Пусть делает, что хочет.
— Он не хочет. Он боится тебя казнить. Но и отступить побоится тоже — какой он тогда король?
— Я бы сказала — паршивый он король в любом случае. Ты со старшими-то поговорил?
— Поговорил. Они сказали, что я опять чепуху всякую выдумываю. И по шее накостыляли, — усмехнулся довольно и гордо. — Задело, значит. Если б было всё равно — посмеялись бы, и только. А тебе бежать надо, вот что.
Хорошая мысль, главное — вовремя.
— В лагере ожидают нападения, ведь так? Значит — увеличили охрану на воротах, жгут костры — чтобы виднее было было. Да и как мне отсюда выйти?
— Ожидают, но завтра. Сегодня почти все нетрезвые — страшно. Одеждой поменяемся, мы же похожи. Капюшон на лицо натянешь, если что — притворись пьяной... то есть пьяным. Как из дома выйдешь — иди на ржание лошадей, к конюшне — там темно, факелы у конюшни жечь — можно и пожару наделать, да и частокол там ниже.
А парень-то на себя наговаривает. Может, мечник он и плохой — но тактик вполне хороший. Только одно слабое место есть в его плане.
— А с тобой что будет?
— А что со мной? — откликнулся легко. — Это же не на мне Дейрел жениться хочет. Ну найдут меня тут завтра, ну по шее опять накостыляют — делов то.
— Тогда... — заколебалась, да и что тут сказать-то? — Спасибо.
— А ты ещё не благодари, — и добавил преувеличенно громким шёпотом: — У меня, может, своя корысть: поглядывать, когда ты переодеваться будешь.
Засмеялась тихонько. Стало так легко, будто уже всё получилось, уже выбралась.

На самом деле Уфангр стеснялся даже больше, чем девушка. Ну да, взглянуть хотелось — ну совсем чуть-чуть, хоть разок. Но когда он совсем было решился обернуться, увидел уже только ворох одежды, вздохнул и принялся одеваться. Оглядел, что у них вышло.
— А знаешь, и впрямь похоже. Капюшон натяни. И... и лютню возьми. Все привыкли, что с лютней — это я, даже и приглядываться не будут.
— А ты как же без лютни? — кольнуло нехорошее предчувствие.
— Потом вернёшь. Бери. Иди уже.
Ушла, пошатываясь вполне натурально, и притворяться-то почти не надо было — после едва отступившей болезни. На какой-то вопрос стражи ответила невнятным мычанием, вызвав дружный смех: "Ну и набрался ты, Уфангр! Это с одной то кружки?"
Всё затихло.
— Закрыть другого собой можно только один раз, — проговорил юноша. И поёжился — не от холода.

Утром не понадобилось долго разбираться, чтобы понять, что случилось. Разъяренный Дейрел только прохрипел:
— Костёр мерзавцу!
— Так мальчишка же, — попытался возразить седой воин, — а она — девушка, ну ясно дело — пожалел. Не стоило его к ней посылать, моя вина.
— С тобой я потом разберусь, — рыкнул вожак, глаза сверкнули бешенством. — С тобой, и остальными — кто пропустил. А сопляка — сжечь, сейчас!
Уфангра жалели. Жалели, не смели возразить "королю", и совесть пытались успокоить невнятным: "Ну сам же виноват". Только получалось плохо.
А ему хотелось бы держать голову высоко, смотреть прямо и твёрдо — и не получалось, стыдно было. Не за то, что сделал, нет — за то, что не может им объяснить, что именно ТАК и надо было поступить.
Седой его и к столбу привязывал.
— Если веревку на горло захлестнуть... — предложил тихо. — Задохнёшься раньше, чем подступит огонь..
— Не надо, — об огне пока и не думал, думал только о том, что нужно ещё что-то сказать, нужно слова найти. Нужно!
Слова нашлись... не те, может быть, но других не было.

Следом кровавым
Горечи бездна
Там себя не найти
И искать бесполезно.
Ветер и небо
Небо и трубы
Здесь меня уже нет
А вас и не будет.

Не медли, не медли
Решившись однажды
По счету платить —
Уже и не страшно
Не бойся, не бойся
В небо выше и выше
Крылья —
так подходят нам
Слышишь?

Огонь разгорелся наконец-то, лизнул по ногам. Боль оборвала песню, накатила жуть — перед болью еще большей. Но где-то далеко кто-то его услышал, отозвался — и вместо боли тело охватила невиданная лёгкость, будто он и правда летать умеет. Небо распахнулось над ним звёздным куполом.

Люди вокруг костра подавленно молчали. Что они видели? Видели ли?
Дейрел только выругался, и поспешил — убежал почти — к себе, к спасительной бутыли.

Чёрные осадили лагерь по всем правилам, уже зная от Иралонны количество клинков и силу укреплений. Только это уже не понадобилось — ворота были открыты, а лагерь — пуст, со следами... нет, не паники, организованного — но весьма поспешного бегства, когда брали лишь что могли взять, остальное без сожаления оставили, включая подгорающую кашу на углях да железную заготовку в ещё горячем горне. У дальней стены на небольшой площадке увидели свежий земляной холмик на месте недавнего кострища. Там же обнаружился единственный дом, запертый — снаружи. В нём и нашли мертвецки пьяного Дейрела.
Свора отказалась от своего вожака.

Рассказывают, что Ириалонна все же стала женой Ульва и покинула Твердыню, но не оставила путь Воина Меча. По её примеру многие женщины учились владеть оружием, чтобы, если понадобится, оставить горшки и прялку, и встать на защиту своих домов и детей. Их умения и доблесть спасли многие жизни в набегах орков и в последующей безнадежной войне с Западом.
Рассказывают, что бывшие люди Дейрела так и не стали ни людьми Твердыни, ни подданными западных Владык. Беззащитными они не стали, их селения не встречали опасность поодиночке — по тревожному наббату поднималось ополчение всей округи, и орки бросались врассыпную, услышав их боевой клич "Уфангр!"
Рассказывают... впрочем, мало ли что рассказывают о древних войнах Белерианда.

---

20.03.2014 в 21:52

Пишет  nolofinve:

Короткий світогляд сучасного українця

Посмотреть на Яндекс.Фотках

*Задумливо*
І френдленту чистити не треба . Воно само...

---

...уж, наверно, сдохнет, но идея хороша..

майдан в 12 00
Обрадуем леди пукину его же методами. Все с флагами США НА МАЙДАН Проводим референдум в КИЕВЕ о присоединении к США 52 ШТАТОМ И РАЗМЕЩЕНИЕМ ЯДЕРНЫХ РАКЕТ. Они уже достали сепаратизмом и федерализацией, все легализируем через Верхвную Раду. Поможем рашистов с гитлером выгнать из россии.(с)пижжено с цензор.нет
Интересно, что сказали бы США на столь неожиданное предложение?

---

Вошла вконтагтег, заголовок новости: Санкт-Петербург! СРОЧНО ИЩЕМ ДОМ ДЛЯ АКТИВНОГО МАЛЬЧУГАНА ЯНЕКА.
Поперхнулась.
Оказалось - про собаку.
Но хорошо, да: Кастрирован. .. Можно в квартиру, можно в частный дом, как компаньона и домашнего любимца, НО !!! СТРОГО НЕ НА ЦЕПЬ И НЕ В БУДКУ.
Думаю - пристроят. С таким то именем.

---

18.02.2014 в 18:21

Пишет  Sertap:

на злобу дня
Возле Европейской площади стоит мужчина средних лет, одетый в дорогое пальто, костюм, недешевые туфли... активно разговаривает по телефону... через 3 минуты подъезжает джип Лексус, оттуда выбегает водитель, долго извиняется, открывает багажник, вытаскиевает пару покрышек...
Первый залезает в машину, через минуту выходит уже в фуфайке, каске и с битой... быстро бежит в сторону Майдана, по ходу приговаривая "Дал же Бог президента идиота!Шоб он удавился тем баблом!" ... Занавес... усходный пост на ФБ (на украинском)

---

Оригинал взят у в Люди, играющие историю

Люди часто говорят: "Боже, у них латы, катапульты и труба в бою. Это средние века! Почему?"
Потому что это проще всего сделать? Да - и не только.
Потому что мы - из сказки. Из модерного мифа на старых костях. Ничего, как говорится, нового со времен Шекспира и "Звездных войн". Мы там жили до сих пор - даже если с виду были как менеджеры или даже доценты. Аккуратно стриженные и с дресс-кодом. Но нас - легион. Мы понимаем друг друга, а враг не знает языка наших приказов.

Сказка у нас внутри: гремучая смесь слов, смыслов, песен и правил. Эти верные книги ты в детстве читал. В эти верные игры ночами играл. Бросал кубики, тыкал в кнопки. Корректировал удачу, навыки и силу. Шил одеяния, точил мечи из текстолита. Писал на Самиздат и даже читал друзьям. Нырял носом в страницы и брал билет в кино. Наши души носили плащи. Что настоящим было - годовой ли отчет или ЭТО? Где мы по-настоящему жили? Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. И Раймон Седьмой печально глядит в экран, матерится на поздний звонок телефона, и болят на погоду призраки старых ран, что получены им под стеной Каркассона. Вы думали мы - эскаписты? Нет. Мы те, кто затаскивает вымысел в реальность. Нам не понравилась реальность, и мы выросли. Мы знали, что можем ее изменить.

Мы - родом из сказки. Вы думали, мы зря устремлялись к звездам и бились с метелями на перевалах? Нас стало очень много. И мы шагнули в мир - реальный мир! который, вы думали, принадлежит вам - с тем, что умеем. С оружием и колдовством мысли. Мысль верующего делается явью. Спетое - оружием. У нас нет границ. Мы знаем из опыта, что в бесконечной Вселенной возможно всё. Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв, сpедь военных тpофеев и миpных костpов (вставить фотографии бочек и отнятых у врага щитов! и молитвы, вечерние молитвы тоже есть!) жили книжные дети, не знавшие битв... И когда pядом pухнет изpаненный дpуг, и над пеpвой потеpей ты взвоешь, скоpбя, и когда ты без кожи останешься вдpуг оттого, что убили его - не тебя, - ты поймёшь, что узнал, отличил, отыскал по оскалу забpал: это - смеpти оскал! (забрала, забрала! черные шлемы Мордора!), ложь и зло - погляди, как их лица гpубы! (и лица мы эти знаем) и всегда позади - воpоньё и гpобы.

Если, pуки сложа, наблюдал свысока, и в боpьбу не вступил с подлецом, с палачом, - значит, в жизни ты был ни пpи чём, ни пpи чём! Мы - причем. С щитом, латами, айфоном и фейсбуком наперевес. Мы оставили то, что нужно, и отмотали назад всё остальное. Мы вернулись к контрольной точке человечества: туда, где честь и подлость каждого была, как на ладони. Мы допустили, что человечество пошло не туда. У нас есть идеи о смене курса.

Армии стоят на стенах, а здесь, в интернете, тоже война: Финрод и Саурон на черном мосту бросаются Песнями Силы. "Как посмел нарушить ты предел чужих границ, где передо мной любая тварь склонится ниц? Впрочем, хоть по виду ты безродный менестрель, - чую кровь захватчика из западных земель". - "Где нет забвенья, там по камню вьются руны, и струны лиры молчат о власти лет. За мною юность незапятнанного мира встала, как рассвет!"

Этой битве не будет конца. Вращается Колесо Времени, приходят и уходят Эпохи, оставляя в наследство воспоминания, которые становятся легендой. Легенда тускнеет, превращаясь в миф, и даже миф оказывается давно забыт, когда Эпоха, что породила его, приходит вновь. В Эпоху, называемую Третьей Эпохой, Эпоху, которая еще будет, Эпоху, давно минувшую, поднялся ветер в Горах Тумана. Не был ветер началом. Нет ни начала, ни конца оборотам Колеса Времени. Оно само — начало всех начал.

Саурон мог перепеть Финрода, но за ним пришли другие. Победить армию сказки нельзя. Все сюжеты написаны - и мы знаем их от начала до конца. А если нет нужной истории - ее можно написать в бою. Все правила в руках Мастера. Мы создаем заклинания и пускаем их в ход. С лазерным мечом в левой и фотоаппаратом в правой руке. Сказка как способ изменить мир?

Апдейт. Реакция на пост человека, написавшего диссертацию на тему "Ролевая игра как феномен человеческого бытия". Специалист одобряет

.

---

---